В 1837 году в России пустили первый поезд по
дороге, соединившей Царское Село с Петербургом. С тех пор паровые машины наряду
с кибитками и перекладными стали важной частью литературы.
Трудно назвать поэта или прозаика XIX и
ХХ века в чьем творчестве так или иначе не отразилась бы железная дорога. Не
говоря уже о том, что главный мировой роман, написанный русским писателем Львом
Толстым, без железной дороги утратил бы всякий смысл. Издательский дом
"Железнодорожное дело" выпустил антологию поэзии и прозы
"Железная дорога в русской литературе".
В книгу вошло около полусотни
произведений. Стихотворения чередуются с рассказами. Например,
Салтыков-Щедрин представлен
малоизвестной новеллой из цикла
"Пестрые
письма". Перед читателем возникает вечно живой тип человека-авантюриста,
по-своему обаятельного мошенника, из всего, не исключая железной дороги,
извлекающего выгоду.
В антологии есть стихи Афанасия Фета, очерки Глеба Успенского, отрывки
из прозы Николая Лескова, стихи Николая Некрасова и Якова Полонского, проза
Всеволода Гаршина и Антона Чехова, рассказ Лидии Авиловой и очерк русского
философа Владимира Соловьева, стихи Саши Черного и Андрея Белого, рассказы
Аркадия Аверченко и Александра Куприна. Михаил Булгаков, Александр Малышкин,
Борис Житков, «На железной дороге» А.
Блока. Б. Пастернак и А. Платонов и другие
классики ХХ века - все писали о железной дороге.
Давайте вспомним, какие поезда прокатились по страницам русской
классики.
Поначалу
поезда казались простым людям чудовищами.
Боясь
разорения, владельцы дилижансов вместе с извозчиками охотно поддерживали слухи
о том, что скорость движения поездов развивает болезнь мозга, дым из трубы
убивает пролетающих птиц, а если паровоз взорвется, то пассажиров разорвет на
части.
Зловещая атмосфера окутывала
поезда и по другой причине: при строительстве дорог умирало очень много
рабочих, их хоронили вдоль прокладываемой трассы. Одной из самых гибельных для
строителей была железная дорога между Москвой и Петербургом.
Николай Некрасов посвятил
ей одноименную поэму, где в лунном
сиянии мчался в поезде мальчик Ваня и видел жуткий сон:
Тень набежала на стекла морозные...
Что там? Толпа мертвецов!
То обгоняют дорогу чугунную,
То сторонами бегут.
Здесь же Н.А.
Некрасова пишет:
«Жаль
только - жить в эту пору прекрасную
Уж не придется ни мне,
ни тебе».
Поэт показал обратную сторону новшества: его железная дорога
- символ угнетения, жестокости, обмана и рабского труда простого народа.
У Ивана Бунина в «Новой дороге»
(1901) железная дорога, прорезавшая необъятные российские лесные просторы,
названа «завоевателем», «решившим во что бы то ни стало расчистить лесные чащи,
скрывающие жизнь в своей вековой тишине»:
«Новую дорогу мрачно обступили леса
и как бы говорят ей:
- Иди, иди, мы расступаемся пред
тобою, но неужели снова только и сделаешь, что к нищете людей прибавишь нищету
природы?»
Бег
поезда, перемены в вагоне и за окном составляют сюжет бунинского рассказа. Вся
динамика повествования подчинена движению поезда по необъятному лесному
простору, такому бескрайнему, что далекий Петербург начинает казаться всего
лишь «далеким оазисом на окраине огромной снежной пустыни»
В творчестве А.
Платонова также нет негативного отношения к железной дороге.
Даже сюжеты аварий у Платонова особые: человек в них «оказывается не
трагической жертвой катастрофы, а осознанно действующим лицом». Катастрофа для платоновского героя - всегда
испытание, которое он должен пройти и выдержать, оно становится важной
жизненной вехой: «В прекрасном и яростном мире», «Фро».
М. Алигер «Железная
дорога» (1934). Ее
лирическая героиня воспринимает железнодорожные пути как дорогу,
уводящую навсегда от невзгод и боли.
Путь к лучшему: «чтобы мне навек остались скорость, / вечное стремление
вперед!»
Для
лирического героя стихотворения Я. Смелякова «Я сам люблю железную дорогу…»
(1939) путешествие по железной дороге также символизирует стремительную
динамику движения жизни вперед и окрашивается в положительный модус восприятия:
Я сам люблю железную дорогу,
Звонки, свистки и предотъездный
гам.
Я сам влюблен в дорожную тревогу,
В движение вагонов по путям.
Я сам люблю состав почтовый,
дальний,
Вокзальный свет, молчание друзей,
Прощальный взгляд и поцелуй
прощальный,
Прощальный вечер юности моей…
Но поезд тронулся, неумолимо
Чудесное вращение колес.
Уже в пути, глаза застлало дымом
Сиянье милых материнских слез…
В рассказе Леонида Андреева «Мельком» громыхающие
поезда продолжали пугать и маленькую пригородную платформу, и самого
рассказчика: «…из-за стены,
закрывавшей от меня правую сторону пути, внезапно вырвалось черное и огненное
чудовище и промчалось, как вихрь, с громом и лязгом, таща за собой тяжелые
вагоны».
А для многих
страх перед поездами был возможностью показать собственную удаль. Подросток
Коля из романа Федора Достоевского «Братья Карамазовы» на
спор лег между рельсами и лежал ничком, пока над ним на всех парах несся
поезд. «Засверкали из тьмы два
красные фонаря, загрохотало приближающееся чудовище. «Беги, беги долой с
рельсов!» — закричали Коле из кустов умиравшие от страха мальчишки». И хотя
Коля с перепугу лишился чувств, «слава «отчаянного» за ним укрепилась навеки».
Так же поступали и многие смельчаки в реальной жизни.
Даже к концу
века, когда поезда стали обыденностью, этот страх, почти суеверный, не исчез
полностью.
Анна Каренина была самой известной жертвой
поезда. Но задолго до нее, еще в начале романа, погиб под колесами и
сторож: «…был ли он пьян, или
слишком закутан от сильного мороза, не слыхал отодвигаемого задом поезда, и его
раздавили». На Анну его смерть, «ужасная» или «напротив, самая легкая,
мгновенная», произвела сокрушительное впечатление. В конечном счете, именно это
воспоминание толкнуло ее на рельсы: «И
вдруг, вспомнив о раздавленном человеке в день ее первой встречи с Вронским,
она поняла, что ей надо делать».
Примеру Анны
был готов последовать и другой герой Толстого — терзаемый ревностью помещик
Позднышев из повести «Крейцерова соната». Он без утайки рассказывал случайному попутчику: «Страдания были так сильны, что, помню, мне
пришла мысль, очень понравившаяся мне, выйти на путь, лечь на рельсы под вагон
и кончить».
А писатель Леонид Андреев в юности и сам лег под
поезд из-за несчастной любви, но, к счастью, остался в живых. Однако в его
рассказе «Молчание» трагичную судьбу
Карениной разделила дочь священника Вера: «Более не видали ее живою, так как она в этот вечер бросилась под
поезд, и поезд пополам перерезал ее». Лев Толстой, внимательно читавший
рассказы Андреева, всегда хвалил «Молчание».
1886 год. К. Леонтьев:
«Явный вред и ясно предвидимая опасность
быстрых путей сообщения заключаются в том, что мы скоро живем и торопимся жить.
Быстрые современные сообщения развивают до неимоверности ту быстроту, с какою
мы несемся неведомо куда, опасно, как бы не в бездну. Излишняя быстрота всегда
и везде опасна»
Лишь Н.С. Лесков приветствовал появление новых дорог. Он
настаивал на их необходимости для экономического процветания России и
внимательно наблюдал, как строится литовская железная дорога, неоднократно посвящал
этой теме свои статьи.
Для героев Лескова
железная дорога, прежде всего - возможность неожиданных встреч, место для
забавных происшествий, повод поболтать в пути о самых разнообразных предметах:
«Из одного
дорожного дневника» (1862), «Путешествие с нигилистом» (1885), «Отборное зерно»
(1889).
Со временем
поездки по железной дороге перестали быть привилегией помещиков и дворян, и
редкий автор в XIX веке обходился без описаний станционной и вагонной суеты.
Еще в 1862 году Николай Лесков в
серии дорожных очерков писал, как незадолго до прибытия все бежали пить чай,
«но до чая дотолпиться нельзя, и
половина пассажиров несолоно хлебавши возвращается в свои вагоны».
В
рассказе Антона Чехова «Один из многих» заваленный
поручениями дачник жаловался: «…на
вокзале и в вагоне будешь стоять… весь в кульках, в картонках и в прочей дряни.
А тронется поезд, публика начинает швырять во все стороны твой багаж: ты своими
вещами чужие места занял». Апогеем же дорожной неразберихи по-чеховски
стал рассказ «В вагоне», где почтовый поезд мчался на всех парах «от станции
«Веселый Трах-Тарарах» до станции «Спасайся, кто может!».
У Леонида Андреева «Петька на даче» изображен
все такой же пестрый, многолюдный вокзал «с его разноголосою сутолокою,
грохотом приходящих поездов, свистками паровозов» и «торопливыми пассажирами,
которые все идут и идут, точно им и конца нету».
Когда сборы
и проводы оставались позади, пассажиры устраивались поудобнее и начинали
разглядывать тех, кто ехал рядом. Герой
чеховского «В вагоне» был окружен чехардой персонажей: вокруг были
старушонки с котомками, пыхтящий крестьянин, косарь в цилиндре, гимназисты с
папиросами. Там же храпел судебный следователь, рядом с ним дремала
«хорошенькая», и «под скамьями спит богатырским сном народ».
Лев Толстой в «Анне Карениной» создавал
характерные образы парой штрихов: молодцеватый кондуктор, гвардейский офицер,
который прямо держался и строго оглядывался, вертлявый купчик с сумкой, мужик с
мешком через плечо. В вагонах Толстого можно было встретить и купца, по
молодости промотавшего состояние, и отставного офицера, который все попробовал
в этой жизни, и скромного артиллериста, ехавшего добровольцем на Сербскую
войну.
Галерею
пассажиров представили и очерки Николая
Гарина-Михайловского «В сутолоке провинциальной жизни». В отделении первого
класса для некурящих сидели люди «хорошего тона, чопорные и скучные». Другое
дело — отделение для курящих, где были «облака дыма, всегда бодрый, довольный
кружок кавалеристов и разговоры о скачках» и две подруги в шляпках громадных размеров.
А на площадке третьего класса расположилась «счастливая, ветром растрепанная
парочка» — беззаботный студент и курсистка.
Если путь
предстоял неблизкий, то герои книг вступали, как и в жизни, в разговоры. Так познакомились в вагоне Анна Каренина и
мать Вронского, а в рассказе Александра Куприна «На разъезде» завязался роман между
путешественником и его случайной замужней спутницей.
В романе Достоевского «Идиот» беседа
в утреннем поезде, который «на всех парах подходил к Петербургу», свела главных
героев — князя Мышкина и купца Рогожина.
Иногда
дорожная болтовня приводила к смешным и не очень историям. В рассказе Николая Лескова «Путешествие с нигилистом» пассажиров
в поездах рассаживали как попало: «Какой
класс ни возьми, все выходит одно и то же — все являются вместе». Вагоны
не топили, буфетов не было, оставалось греться спиртным из дорожных фляжек и
обсуждать все подряд. В итоге, подозревая друг друга, попутчики приняли
прокурора судебной палаты за вора и террориста.
В «Крейцеровой сонате» Л. Толстого вагон
стал настоящей исповедальней. Он сообщил попутчикам, что убил жену, а затем всю
дорогу рассказывал печальную историю своего брака. Поведал ревнивый помещик и о
том, каким мучением стали для него «восемь часов по чугунке»: «Оттого ли, что, сев в вагон, я живо
представил себя уже приехавшим, или оттого, что железная дорога так возбуждающе
действует на людей, но только, с тех пор как я сел в вагон, я уже не мог
владеть своим воображением».
Александр Куприн язвительно замечал
в повести «Впотьмах», что человек, долго едущий по железной дороге, от
скуки делается «пошло-любопытен» и «докучает соседям ненужными расспросами». Но
к концу века поезда стали удобнее, и настроение пассажиров изменилось вместе с
темами разговоров. «Мы вошли в
вагон с желанием отдохнуть», — писал Леонид Андреев в рассказе «В поезде». Говорили уже не от скуки и не
для того, чтобы убить время — к неторопливой беседе располагала сама
обстановка. Люди вели разговоры обо всем на свете «в призрачных сумерках вагона
под тихий звон колес, не видя друг друга, но чувствуя, как растет близость и
нежная приязнь».
Так к концу
XIX века поезда, прежде пугавшие, дымившие и суетные, стали способом побега от
действительности. Убаюканные стуком колес, пассажиры словно оказывались вне времени
и пространства. И если поговорить было не с кем, то всегда можно поразмышлять —
о себе, о жизни, о прошлом и о грядущем.
В повести Николая Гарина-Михайловского «Гимназисты»
молчаливой дорожной мечтательности поддалась даже шумная молодежь. Наташа Карташева
глядела в окно вагона на закатную степь и погружалась в приятную щемящую
задумчивость, «какая охватывает
под вечер у открытого окна в быстро несущемся поезде». А ее брату Теме
казалось, будто из темноты что-то смотрит на них, «точно тени былых хозяев
глядят в яркие окна вагонов».
На границе
веков Леонид Андреев подытожил
неизбежную перемену отношений человека с поездом: «Для людей в вагоне нет настоящего, проклятого настоящего, что в тисках
держит мысль и в движении руки — быть может, оттого люди в вагоне и становятся
философами».
Основу
этого собирательного образа можно назвать поезд из романа «ЖД»
Дмитрия Быкова:
«Если сесть на этот
поезд, можно ехать вдоль окраин, мимо школ и поликлиник, гаражей и огородов,
мимо фабрик и заводов, мимо свалок и отходов, медленно переходящих в состояние
природы; если сесть на этот поезд, можно ехать вдоль природы, пригородов,
полустанков, семафоров, элеваторов, заборов, рек под хлипкими мостами, текстов
с темными местами, грядок, гравийных карьеров, недокрашенных сараев,
перекрашенных бараков, перекошенных подъездов, недокошенных оврагов,
недокушанных объедков, недостреленных субъектов, многих слов с приставкой
«недо-» и других, с приставкой «пере-», - а меж ними только поезд, золотая
середина».
6 апреля 1899 года в Москве был пущен первый электрический
трамвай. Его
появление на улицах воспринималось как чудо. Трамвай восхищал удобством и
скоростью, удивлял техническим совершенством. Стал символом новой эпохи, прогресса. Однако в 1925 году под трамвай попали 200 человек. Поэтому
неудивительно, что для русской литературы он оказался чем-то вроде современной лодки
Харона.
Одним
из авторов, в произведениях которого часто упоминается трамвай, стал В.
Набоков.
Франц,
герой романа «Король, дама, валет» (1928 год), по номеру трамвая
(чет/нечет) гадает, умрет ли его возлюбленная, Марта. Но по иронии
судьбы мимо проносится трамвай без номера и с заколоченными окнами.
Именно в трамвайном вагоне совершает свою последнюю поездку шахматист
Лужин (роман «Защита Лужина», 1929 год) за несколько часов
до самоубийства.
С помощью
этого транспорта демонстрирует свою силу женщина-черт в набоковской
«Сказке»: «Видите, вон там, через улицу переходит господин
в черепаховых очках. Пускай на него наскочит трамвай».
В текстах Набокова образ трамвая почти всегда включен в мистический
контекст.
А вот
лирический герой стихотворения «Заблудившийся трамвай»
(1921 год) сам вскочил на подножку вагона, который «через Неву, через
Нил и Сену» увезет его в край, где «…Вместо капусты и вместо
брюквы / Мертвые головы продают». Узнали метафору? Позже она появится
в романе другого известного автора.
Что же
касается Гумилева, то «Заблудившийся трамвай» — стихотворение,
ставшее знаменитым после смерти поэта, — было воспринято современниками как
пророческое. Ирина Одоевцева вспоминает, что Гумилев рассказывал о его
создании: «Поздравить вы меня можете с совершенно
необычайными стихами, которые я сочинил, возвращаясь домой. И так
неожиданно. — Он задумался на мгновение.
— Я и сейчас не понимаю, как это произошло. Я шел по мосту
через Неву — заря, и никого кругом. Пусто. Только вороны каркают.
И вдруг мимо меня совсем близко пролетел трамвай. Искры трамвая, как
огненная дорожка на розовой заре. Я остановился. Меня что-то вдруг
пронзило, осенило. Ветер подул мне в лицо, и я как будто что-то
вспомнил, что было давно, и в то же время как будто
увидел то, что будет потом».
«Мастер
и Маргарита» Михаила
Булгакова. Самое, пожалуй, эффектное появление
трамвая в художественных текстах — это эпизод гибели Берлиоза в
романе «Мастер и Маргарита».
«Трамвай
на Патриарших появился без пассажиров, кондуктора, ведомый
красавицей-комсомолкой в алой повязке, эдакий «Летучий голландец». Выехал
он бесшумно, неожиданно и «внезапно осветился изнутри
электричеством», а через несколько секунд всегда осторожный Берлиоз вдруг
оказался под его колесами.
С трамваями у писателя были личные
счеты. Несколько лет подряд Булгаков жил на Большой Пироговской,
в доме № 35а. Неподалеку от дома находился трамвайный парк,
и дважды в день, рано утром и после полуночи, вереницы трамваев
проезжали мимо, своим грохотом сотрясая стены писательской квартиры.
«Доктор Живаго» Бориса Пастернака. Еще один литературный герой, для
которого возникающий в тексте образ трамвая связан со смертью, — это
доктор Живаго. Постоянно ломающийся трамвай в буквальном смысле везет
Живаго в последний путь. Доктор все-таки успевает выскочить трамвая
на мостовую, но в вагоне он понимает, что «сорвал что-то
в себе, что он наделал что-то роковое».
Тайна «Голубого поезда».
Агата Кристи
«Голубом
поезде», следующем из Лондона до Ривьеры, убивают дочку миллионера. Пропадает
прославленный рубин – и в деле явно замешаны американцы и русские.
28
дней за границей, или Действительная поездка в Германию. Николай Иванович Греч.
Греч
- основатель знаменитого общественно-литературного журнала "Сын
отечества" (1812) и редактировал
его до 1839 года.
Закончил
юнкерское юридическое училище при Сенате и педагогический институт, преподавал
русскую и латинскую словесность в Главном немецком училище св. Петра (c 1804 по
1813 год), в Царскосельском Лицее и различных частных пансионах. Состоял членом
Вольного общества любителей словесности, наук и художеств (с 1810). Был
членом-корреспондентом Петербургской академии наук (с 1827). Служил при
министре внутренних дел, затем в Министерстве финансов (1836—1843), состоял
членом Учёного комитета при Министерстве народного просвещения.
Греч
был самым известным и высоко эрудированным журналистом своего времени.
Эдит Несбит “Дети
железной дороги”. Книга о семье – маме, папе, двух
дочерях и сыне, о любви детей к железной дороге и приключениях, конечно же!
Отзывчивые дети помогают разным людям – а другие люди помогают им, в том числе
– в поисках пропавшего отца.
Розмари Уэллс “На синей
комете”. Приключенческая и немного фантастическая книга о
путешествии мальчика сквозь время и пространство – внутри игрушечного поезда.
Аркадий Гайдар “Чук и
Гек”. Эту чудесную книжку очень приятно читать перед
Новым годом, заново сопереживая маленьким братьям, которые отправились в
далекое путешествие с мамой, чтобы встретить Новый год вместе с папой-геологом.
Конечно же, часть их путешествия – и довольно значительная! – была на поезде,
со множеством приключений.
Борис Лапидус “Когда я
вырасту, я стану железнодорожником” (Поляндрия, 2011) –
множество фактов об устройстве изнутри поездов и вокзалов, истории
железнодорожного транспорта, профессиях на железной дороге, сведения об именных
российских поездах. Те, кто представляет
себя машинистом или работником железной дороги, бредит поездами во сне и наяву
– стоит спросить эту книгу в библиотеке.
Крис Ван Олсбруг
“Полярный экспресс” (Карьера-Пресс, 2013). История
путешествия мальчика, который очень хотел поверить в Рождество, на Северный
полюс в деревню к Санта-Клаусу – на волшебном поезде, Полярном экспрессе. В
прошлом обзоре я рассказывала о мультфильме с таким названием. В мультфильме
история намного сложнее и динамичнее, в книге представлена более короткая
версия. Картинки красивые, текста немного, так что рекомендуется для чтения
малышам с рассматриванием и для самостоятельного чтения тем, кто только-только
научился читать.
Борис Алмазов “Век
паровозов. Первые локомотивы и железные дороги”
(2016). Много подробностей о том, как же именно работает пар, и не только в
паровозах. Красивые, не кричащие иллюстрации. Историческая справка – и о
строителях паровозов, и о значимых в железнодорожном сообщении объектах, таких
как вокзал.
Наши за границей. Юмористическое описание поездки супругов Николая
Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Париж и обратно. Николай Лейкин
Н.А. Лейкин – русский писатель, издатель
петербургского юмористического еженедельника «Осколки», в котором под
псевдонимом А.Чехонте печатался А.П. Чехов. Его книга «Наши за границей» –
юмористическое описание поездки купеческой четы Николая Ивановича и Глафиры
Семеновны Ивановых в Париж и обратно – выдержала до революции 27 изданий и была
в свое время очень любима читателями. С течением времени эта история, полная
забавных приключений и веселых недоразумений, стала еще смешнее и актуальнее.
Исчезнувший
экстренный поезд. Артур Конан Дойл
Исчезнувший экстренный поезд Луи Караталь заказал
в Ливерпуле экстренный поезд до Лондона. Поезд выехал из Ливерпуля, проехал
Кеньон, но до следующей станции не добрался. Следов крушения обнаружено не
было, около железной дороги нашли труп машиниста… О том, что случилось с
поездом и с находившимися там людьми стало известно только через восемь лет…
Ограбление поезда. Никита Кулёв.
Легко читаемый рассказ о временах Дикого Запада,
когда грабители захватывали поезда, а шерифы на них охотились.
Случай в
поезде. Случай на охоте. Виталий Скворец
Юмористические повести, написанные для людей с высоким интеллектом.
Реально случившиеся в наше время истории. Рекомендовано для чтения молодым
людям не старше 85 лет. Хочешь отдохнуть и посмеяться – вперед!
Двое в поезде Леонид Филатов
Двое в поезде «Кого только ни встретишь в дороге! Заговоришь с
человеком – и вдруг выясняется, что вы с ним давным-давно знакомы. И даже
больше, чем знакомы. Вы – приятели. И даже больше, чем приятели. Друзья! Ну до
чего же тесен мир!..»
Девушка в поезде. Агата
Кристи
Метро
Петербурга. Юлия Шавель
Петербургский метрополитен — крупнейшее транспортное предприятие города
с богатой 60-летней историей. Книга «Метро Петербурга» предлагает читателям не
только полюбоваться красотой станций, но и познакомиться с некоторыми фактами
из истории Северной столицы. Уникальное издание, богато иллюстрированное
архивными документами и фотографиями, рассказывающими о создании и развитии
метрополитена, позволяет открыть для себя метро с неожиданной стороны,
познакомиться с его прошлым и настоящим, заглянуть в будущее.
По повести Веры Пановой
«Спутники» в 1975 году был создан 4-х серийный фильм «На всю оставшуюся
жизнь» В фильме режиссера Петра Фоменко повествуется о санитарном поезде. Яркие
и точные образы медиков, пациентов и лиц из обслуги поезда достаточно объемно
воссоздают жизнь людей в этой страшной и кровавой войне. А поезд стал для
солдат ─ Поездом милосердия.
