Ольга Берггольц

     

В 3 мая 1910 году в Петербурге родилась поэтесса Ольга Берггольц. Она начала печатать стихи с 15 лет и быстро стала известна как "комсомольский поэт".

    Поэтесса вышла замуж за известного молодого поэта Бориса Корнилова, уничтоженного в эпоху "большого террора". Была арестована и сама Берггольц. Беременная, она полгода провела в тюрьме, где после пыток родила мертвого ребенка. В блокадном Ленинграде Берггольц выступала по городскому радио. На мемориальном Пискаревском кладбище высечены в камне именно ее слова: "Никто не забыт и ничто не забыто".

    Наверняка несколько спасенных жизней есть на счету Ольги Берггольц. Ее заслуга в том, что она в холодном голодном блокадном Ленинграде поддерживала своими проникновенными стихами и рассказами обессилевших жителей. Голос ее звучал из репродукторов, ленинградцы ждали выступления Берггольц, верили ее задушевному голосу и начинали надеяться, что этот кошмар наконец-то закончится. «Я разделила все твои страданья», — писала Ольга, и, действительно, она была такая же, как все, и все же чуть-чуть другая.

    Эта женщина была очень талантливой и деятельной. Писала лирические стихотворения, прозу, драматургические произведения, занималась журналистикой. Являлась членом Союза писателей СССР, лауреатом Сталинской премии. Но ее талант принес и много горя.

     В 30-е годы XX века в Советском Союзе не только становилось жить лучше и веселее. Была и другая, уродливая сторона процветающей страны – это репрессии, неоправданные аресты, уничтожение людей. Ольгу Федоровну непосредственно коснулись и уважение, и унижение от власти. «За мною такие утраты», – с горечью писала она.

    После войны Берггольц работала над воспоминаниями. Некоторые ее стихи, запрещенные цензурой, появились в печати только в пору перестройки.

    В честь Берггольц в Санкт-Петербурге названы улица и сквер.

Есть также небольшой музей, в котором можно увидеть рабочее и блокадное место литератора.

На Невской стороне открыли памятник Ольге Федоровне совсем недавно – в 2015 г.

До сих пор печатаются все ее произведения, и даже появляются ее записи из архивов, которые в свое время властями были конфискованы.

Блокадная ласточка

       Весной сорок второго года

       множество ленинградцев

       носило на груди жетон -

       ласточку с письмом в

       клюве.

Сквозь года, и радость, и невзгоды

вечно будет мне сиять одна -

та весна сорок второго года,

в осажденном городе весна.

Маленькую ласточку из жести

я носила на груди сама.

Это было знаком доброй вести,

это означало: "Жду письма".

Этот знак придумала блокада.

Знали мы, что только самолет,

только птица к нам, до Ленинграда,

с милой-милой родины дойдет.

...Сколько писем с той поры мне было.

Отчего же кажется самой,

что доныне я не получила

самое желанное письмо?!

Чтобы к жизни, вставшей за словами,

к правде, влитой в каждую строку,

совестью припасть бы, как устами

в раскаленный полдень - к роднику.

Кто не написал его? Не выслал?

Счастье ли? Победа ли? Беда?

Или друг, который не отыскан

и не узнан мною навсегда?

Или где-нибудь доныне бродит

то письмо, желанное, как свет?

Ищет адрес мой и не находит

и, томясь, тоскует: где ж ответ?

Или близок день, и непременно

в час большой душевной тишины

я приму неслыханной, нетленной

весть, идущую еще с войны...

О, найди меня, гори со мною,

ты, давно обещанная мне

всем, что было,- даже той смешною

ласточкой, в осаде, на войне...